главная » впечатления, очерки

Впечатления и очерки

Прага во времена Ярослава Гашека и бравого солдата Швейка.

Бравый солдат Швейк смотрел на меня, лукаво улыбаясь. Зелёный мундир плотно облегал его коренастую фигуру, округлые розовые щечки надувались от нетерпения – похоже, Швейк хотел сообщить мне что-то очень важное по секрету. Присутствие усатого, сурового на вид режиссера Трнки его стесняло. Что на уме у Швейка? Опять какая-нибудь озорная проделка?

Подержав Швейка на ладони, я опустил его на стол, и он остался стоять – увесисто, крепко – в своих подбитых гвоздями башмаках. Трнка поднял ему одну ногу, согнул в колене. Киносъемочный аппарат щёлкнул.

- Вы видите теперь, - сказал Йозеф Трнка, - как делается кукольный фильм. Технически это очень несложно.

Кукла Швейк, повинуясь воле своего создателя, ходит, отдаёт честь офицеру, бежит на станцию железной дороги, сколоченную из дощечек. Всё действие умещается на небольшом столе.

- Показать Швейка я задумал давно, - говорит режиссер, известный всему миру своими работами. – Мы читали роман Гашека, видели Швейка в Театре, в игровых фильмах. Он должен быть и в кукольной картине. Зрители требуют этого.

Давно съедены молью мундиры австро-венгерской имперской армии, мир пережил десятилетия, равные векам по значительности событий. Но Швейк жив. Он восхищает нас своей шуткой, насмерть разящий и тупость поручика Дуба, и грубую наглость фельдкурата Каца, чиновную спесь и ханжество.

С первых дней в Праге меня томило желание отыскать трактир «У чаши», где сиживали, беседуя, Швейк и его приятель Паливец. Мой друг журналист Коварж понял меня.

- Хорошо, я покажу вам Прагу Ярослава Гашека. Это будет как раз то, что вам нужно. Уделаме то.

Не сразу разглядишь эту Прагу в Праге сегодняшней. Мы были в двух шагах от центра, но улицы здесь как бы сохранили пыль времени, не очень давнего, но уже принадлежащего истории. Здесь нет шедевров архитектуры, нет ни узоров барокко, ни золотых куполов и эмблем. Дома – не старше ста лет. Это невысокие, невзрачные доходные дома, большей частью серые, с узкими дворами, с бесчисленными тесными помещениями для лавочек и мастерских.

Жили здесь мелкие чиновники, мелкие предприниматели, бедные студенты, белошвейки, скорняки, корзинщики, сапожники, и всё тут было средней руки – и пиво, и колбаса, покупавшаяся восьмушками, газеты и журнальчики, которые появлялись и стремительно исчезали.

В этой Праге Гашек провёл всю свою сознательную жизнь, если не считать пяти лет в России. И понять противоречивую и трудную судьбу писателя нельзя, не зная его Праги.

Гашек испытал нищету, страдал от неправды, но его Прага тяготела над ним, держала в стороне от рабочих шеренг. Его Прага побаивалась рабочих: не ровен час, снова затеют заваруху! С властями, с хозяином лучше не ссориться, сила на их стороне.

Но и в этой Праге не мог погибнуть юмор, природный чешский юмор, имеющий множество оттенков, как будто мягкий, но со скрытыми коготками, лукавый, зоркий, подмечающий малейшие ваши слабости. Юмор, который, как мы знаем, поднялся в произведениях Гашека до убийственного обличения.

Гашековский Швейк родился ещё до первой мировой войны, в серии рассказов, высмеивавших императорскую армию с её муштрой, невежественным офицерством. Через три года сам Гашек надел зелёный мундир, а в следующем году оставил окоп и перешел к русским. И вот Гашек, военнопленный солдат, в Киеве. Своего Швейка он не забыл. Но теперь Швейк уже не герой короткого рассказа. Он выступает в повести, написанной по живым впечатлениям войны. Этот снова родившийся Швейк ярче прежнего, в его речи – хлесткие народные словечки, услышанные у сослуживцев.

Итак, пока только повесть. На время Гашек расстаётся с беллетристикой. В России революция. Часть пленных чехов и словаков оказались в лагере врагов. На деньги Антанты из них формируют легионы и бросают против Красной Армии. Другие пленные на стороне большевиков. В их числе Гашек. Он – политработник, военный журналист.

Чехословакия как самостоятельное государство возникла на карте в 1918 году. Одновременно с Венгрией, Югославией в результате разгрома Австро-Венгерской монархии, союзницы Германии. Прага стала столицей государства. Но Антанта сформировала Чехословакию не из любви к чехам и словакам, а ради своих выгод.

Гашека злобно травили. Он не остался в долгу – в мировую литературу вошёл роман о бравом солдате Швейке. Роман, большое сатирическое полотно. Такое, какого не мог бы создать прежний Гашек.

- А теперь зайдём в трактир «У чаши», - говорит Коварж. Просим вас!

Оно не выдуманное, оказывается, это заведение! В нём ничего не изменилось – те же выцветшие стулья, блёклые обои, простая ящикообразная стойка. Ни резного хрусталя, ни цветных панелей из пластика. На стене – засиженный мухами портрет Франца-Иосифа.

Швейк незримо присутствует здесь, он навечно за своим столиком, за кружкой пива, в шумном сборище пражан и приезжих.

- Вы знаете, что значит «швейковать»? – спрашивает Коварж. – Представьте, есть такой глагол. Запомните, глагол весьма известный. А в годы оккупации… Скажем, спросит гитлеровский офицер дорогу, а чех начинает заговаривать ему зубы и в конце концов направит воинскую часть в другую сторону… Или какой-нибудь уловкой, выдумкой, в духе Швейка отведёт немцу глаза от партизан, собьет со следа…

Если бы я выучил чешский язык только для того, чтобы читать в подлиннике «Приключения бравого солдата Швейка», то я тогда не пожалел бы затраченных усилий. Юмор больше всего страдает от перевода.

первоисточник

Узнай, как недорого сьездить в Прагу. >>

 

(с)(p) 2007—2024. А.Маракулин
Копирование и цитирование материалов сайта возможно лишь с разрешения автора.